Сейчас, 28 июля, все, кто связан со сферой PR, отмечают собственный проф праздничек. Денек пиарщика — хороший повод вспомянуть самые сумасшедшие, феерические и неправдоподобные случаи из собственной работы.
Ольга Головина, старший PR-менеджер Vinci Agency, решила поделиться своим опытом и попросила коллег поведать, какие необыкновенные вещи случались с ними в их профессии и почему, невзирая на все трудности, они ее все-же весьма обожают.
«Пока мне примеряли фату, я открыла Photoshop в телефоне»: пиарщики — о сумасшедших вариантах из собственной работы
Ольга Головина
Самое тяжелое в профессии PR-менеджера — не принимать происходящее очень близко к сердечку. Наша профессия достаточно чувственная, и люди, с которыми мы много работаем, тоже не постоянно могут сдерживать свои чувства, в особенности в моменты, когда все «пылает». Потому принципиально правильно оценивать всякую ситуацию и подступать к ней с «прохладной» головой.
Жизнь пиарщика не обходится без смешных и сумасшедших историй.
В выходной намедни своей женитьбы я выбирала платьице. И вдруг мне звонит сотрудник, которая просит срочно посодействовать с подготовкой отчета.
Я растолковала, что смогу его создать лишь через пару часиков. Сотрудник согласилась, а позже сказала: «Отчет нужен ASAP».
На этом сюрпризы не закончились: клиент попросил, чтоб в отчет мы вставили фотографию известного спортсмена с прошедшего мероприятия, на которое тот не пришел.
Времени на раздумья не было, потому пока мне примеряли фату, я открыла Photoshop в телефоне (компа с собой, естественно же, не было) и начала креативить.
Это сделалось реальным челленджем, поэтому что спортсмен был должен попадать в интерьер и смотреться при всем этом в презентации очень правдоподобно.
Иная ситуация случилась, когда я решила взять отпуск, чтоб уехать с друзьями в Норвегию и побыть без связи. Но здесь мне пришел срочный запрос на подготовку комментария и вычитку текстов. Для этого необходимо было плотно пообщаться с журналистом и спикером.
Мобильный веб мне чуть удавалось изловить. Зато фьорды оказались классными.
Еще одним челленджем сделалось интервью со спикером для большого бизнес-СМИ (Средства массовой информации, масс-медиа — периодические печатные издания, радио-, теле- и видеопрограммы). Текст пришлось переписывать пару раз. Финишная версия попала мне в руки практически за 10 часов до выхода. При всем этом в тексте, невзирая на нескончаемые правки, все еще было много ошибок. Журналист перепутал имена главных персон, некие даты и русские компании уровня топ-10.
Отредактировав текст, я ушла спать на три часа. Интервью должны были опубликовать рано с утра, но оно не вышло в необходимое время, а журналист, который его готовил, длительно не выходил на связь. В итоге материал выпустили в этот же денек, но этому предшествовала целая вереница правок, согласований и нервного ожидания.
Алексей Скорик, независящий PR-консультант
В 2017 году я поехал в отпуск на альпсборы. Хобби это, нужно признать, достаточно тяжело кооперировать с работой, так как высотные восхождения требуют долгой акклиматизации, а таковых ресурсов в профессии нет. Но в тот май все было наиболее прозаично и даже в зоне деяния сети.
Намедни утреннего подъема на горы мне пришло предложение от новейшего забугорного клиента устроить установочный звонок с командой — обсудить цели и стратегию работы. Тут обязана быть предыстория о том, что мы уже пробовали пару раз собрать всех вкупе, и это не удавалось из-за сверхплотного графика основоположника, потому упускать такую возможность было недозволено. Я закинул в ранец блокнот, ручку и диктофон.
По плану восхождение обязано было закончиться около 15 часов, звонок назначили на 17, но, как постоянно, 49 случайностей совпали, и верхушки горы я достигнул в 16:40.
Морально я уже настроился, что это будет самая прекрасная коммуникация с клиентом в моей жизни.
Последующие 20 минут издержал на то, чтоб уйти с тропы подальше туда, где не мешает ветер, и закрепиться на сыпухе (в миру это именуется «осыпь»), чтоб ничего не переломать и не устроить камнепад века.
Звонок шел отлично — общались с командой, когда настигло жужжание сверху.
Может быть, МЧС смутило одинокое пятно на горе, или я ненароком закрепился там, где пролегал их маршрут, но сейчас любые 5–7 минут нужно мной кружил вертолет — скорее всего, ждя, что я начну подавать сигналы бедствия.
В поисках хоть некий приватности мне пришлось спрятаться под наиблежайшим деревом и преднамеренно не глядеть ввысь, всем своим видом сигнализируя, что я просто странноватый парень, который висит в очень непригодном для этого месте и что-то старательно пишет в блокноте. В общем, покружили и улетели.
Скайп-колл завершился, все присутствующие оценили фоновые звуки жив природы, и последующие два часа я пробовал осознать, как спуститься вниз. Это не драматическая история, потому все закончилось отлично.
Спорим, виды в вашей переговорке проигрывают моим?
Екатерина Шумова, директор по рекламным коммуникациям Gett в Рф
Когда работаешь в PR, перестаешь обдумывать, что вышло что-то сумасшедшее.
К примеру, для 1-го ивента пришлось перекрасить стенку за день, поэтому что она была «не весьма секси».
Самые сумасшедшие путешествия были в проекте «экспансия» в городках Рф. Два месяца перед Новеньким годом. Два-три городка в недельку. Два ивента в денек: с утра — медиазавтрак, вечерком — тусовка для локальных инфлюенсеров с приглашенным гостем.
Помню, как в Иркутске один из гостей решил что-то подарить известному стилисту. Подарок он доставал, как пистолет, и за эти секунды вся жизнь пронеслась у меня перед очами: я вспомянула, что забыла организовать охрану и доктора. Александру подарили домашний сыр, а я с того времени никогда не запамятовал про охрану и доктора на мероприятии.
Трудно оставаться онлайн 24/7. Пиарщик постоянно настороже — мониторит свои анонсы, анонсы соперников, анонсы во всем мире, раздает комменты и верно подбирает слова, чтоб их недозволено было обернуть против компании. Это работа человека на минном поле, который в принципе не понимает, что такое work-life balance.
Почти все задумываются, что PR — это лишь прекрасные ивенты, селебрити, что мы в постоянно с бокалом просекко в одной руке. Но это не так.
Нередко пиарщику нужно быть в нескольких местах сходу: к примеру, на деньках я сразу защищала рекламную и коммуникационную стратегию перед глобальной командой и параллельно проводила съемку с «Москвич Mag».
В один прекрасный момент я работала с женщиной-предпринимателем, которая не привыкла стесняться в выражениях. Мы приехали в Казань, где ей предстояло выступить на public talk.
Пока спикер со сцены говорила о сложных бизнес-кейсах, временами вставляя крепкое словцо, я оглядывалась на зал, прикидывая, дозволят ли нам уйти с миром.
В воздухе стояло опасное напряжение: в Казани не одобряют дам, которые разрешают для себя браниться. Но все обошлось. В конце public talk один мужик из зала снял обувь, поднялся на сцену и поцеловал ей руку. Это был индикатор того, что мероприятие удалось.
Юлия Масленникова, независящий PR-консультант
Работа пиарщика — штука безрассудно нервная. Да и радостных историй постоянно весьма много. Естественно, в моменте они кажутся не радостными, а даже напротив — неразрешимыми.
Мы работаем с репутацией — эта вещь довольно эфемерная и труднообъяснимая, она складывается из миллиона деталей, и попортить ее может даже незначимая мелочь. Потому хоть какой форс-мажор воспринимается как конец света.
До технологий я работала в авто пиаре. Это журналисты, которых дико вставляют тачки, это нескончаемые тест-драйвы и седоватые волосы пиарщика.
В один прекрасный момент мы с head of PR одной известной марки должны были повезти журналистов на автосалон в Ганновер. Прямых рейсов не было, потому мы летели через Берлин, а далее — на автобусе до малеханького городка Гамельн.
Я приехала в Шереметьево к 8 утра, чтоб повстречать журналистов. Мой управляющий обязана была приехать через час. Но через час она не возникла. Через полтора — тоже. Мы идем на высадку — и на дисплее телефона высвечивается ее имя. Я беру трубку и слышу: «Юля, я проспала. Когда прилечу — не понимаю».
На секундочку: это был мой 1-ый тест-драйв за рубежом с данной нам авто маркой. И единственное, что я знала — что мы летим до Берлина. Как находить трансфер? В котором отеле мы будем жить? Что с ужином? На эти вопросцы ответов у меня не было.
Пока мы летели, управляющий прислала какую-то информацию. Мы довольно стремительно отыскали трансфер и поехали в Гамельн. В программке, составленной для журналистов, значилось, что двигаться до отеля нам около часа.
Прошел час, а мы двигались в прямом смысле in the middle of nowhere.
Все были страшно голодными (в трансфере любому вручили сэндвич, яблоко, воду и сникерс), вялыми, а впереди — некоторое количество дней напряженной работы. Мы открыли навигатор, который показал, что двигаться нам еще часа два, как минимум…
Спасибо журналистам, которых было, наверняка, человек 30. Они весьма лояльно отнеслись ко всем сиим косякам и даже подбадривали меня.
К отелю мы приехали практически к вечеру и во время заселения нашли, что ранее в этом отеле была кутузка, даже остались тюремные блоки, и при желании можно пожить в этих клеточках и ощутить себя заключенным.
Когда мы это прочли, то истерично хохотали, поэтому что этот денек по другому окончиться и не мог.
Ксюша Цветкова, старший PR-менеджер Vinci Agency
Живу по правилу «нет слова “не могу”, есть слово “не желаю”» с того времени, как в 6 лет услышала это от тренера по плаванию. Но работа пиарщика — это работа в критериях неопределенности и конфликта интересов меж конкурирующими компаниями, редакциями, создателями, темами в инфополе. Когда взаимодействуешь с earned media, постоянно остается шанс, что что-то пойдет не так.
Люблю в этом вызов, который мотивирует находить неочевидные пути решения задач клиента.
Тяжело бывает работать с основоположниками бизнеса, в особенности в Рф. Почти все фаундеры убеждены, что все вопросцы можно решить при помощи собственного личного авторитета, и поэтому прибегают к не самым приятным формам общения. В моменты, когда идет филигранная работа над принципиальной новостью и все напряжены до максимума, такие эмоции (Эмоции отличают от других видов эмоциональных процессов: аффектов, чувств и настроений) весьма мешают. Зато остро ощущаешь, как принципиально для бизнеса то, что мы делаем, а получив итог, получаешь и благодарность, и признание.
Однажды мы работали над интервью практически полгода. На мое 1-ое предложение главред дал ответ резко негативно, но месяц питчинга принес свои плоды. Беседа с журналистом пару раз переносилась.
Аудиозапись интервью терялась в семейных конфликтах создателя вкупе с утопленным телефоном (отлично, что у пиарщиков постоянно есть копия).
В итоге тему передали другому создателю, и все началось поначалу. Умопомрачительно, что в итоге интервью все таки вышло и сделалось одним из моих возлюбленных материалов.
Очередной из возлюбленных сложных случаев — сделка, которая обязана была быть объявлена обязательно в определенном деловом издании. Опосля сложного денька переговоров получила доказательство, что текст ушел в печать, и собиралась уже выдохнуть. Но оказалось, что публикацию пришлось отложить на денек, потому что возникло наиболее срочное сообщение — и места в газете не хватило. При всем этом новость, кровь (внутренняя среда организма, образованная жидкой соединительной тканью. Состоит из плазмы и форменных элементов: клеток лейкоцитов и постклеточных структур: эритроцитов и тромбоцитов) из носу, нужна завтра к 12 — на это время у клиента назначена принципиальная встреча.
Уже опосля полуночи мы обратились в другое издание, а утром стремительно подготовили заметку.
Сейчас постоянно прошу клиентов выкладывать все карты на стол до начала работы.
Источник: