Маша училась в Высшей Академической Школе Графического Дизайна, в «Британке» и сейчас учится в одном из ведущих вузов в Германии. Еще она успела поработать дизайнером в штате на стороне заказчика в «Республике», «Бурде» и БВШД, а также в студии Иллариона Гордона, известного дизайнера букв и иллюстратора, преподавателя образовательного проекта wannabelike.
Маша рассказала RB.RU, как она начала свой путь графического дизайнера: с какими сложностями ей пришлось столкнуться в профессии, как нетворкинг каждый раз помогал ей искать работу и чему ее научило сотрудничество с Илларионом.
Перед тобой ставят один стул на другой и говорят: «Сделай из этого шрифт». История о том, как я стала графическим дизайнером
Алина Алещенко
Я выросла в Набережных Челнах. Этот город выглядят как «разбросанные параллелепипеды» — одни дома-панельки. Люди, которые там живут, не видят ничего из архитектуры, кроме серых «коробочек».
Часто дизайнеры говорят: «Я ходил в художку». Так вот моя художка, Детская Школа Архитектуры и Дизайна «ДА-ДА», длилась ровно столько же, сколько длится обычная школа — 11 лет. В ней занимались подготовкой будущих архитекторов и дизайнеров, учили проектировать и мыслить абстрактно.
Для меня это было место, где можно выдохнуть. По окончании у меня был хороший академический рисунок и глубоко развитое пространственное мышление.
Когда я дошла до последней ступени обучения, передо мной стоял выбор: архитектура или графика — последнее казалось более привлекательным.
«Естественно, никаких подготовительных курсов — не хотелось добавлять родителям финансовых забот»
Чтобы найти, где продолжить учебу, я воспользовалась Google. И в списке наряду со «Строгановкой» и «Полиграфом» была Высшая Академическая Школа Графического Дизайна (ВАШГД). Честно говоря, это была суперудача, что я вообще нашла ее. Потому что у ВАШГД, в отличие от всех стандартных высших учебных заведений, не было вступительных экзаменов по рисунку и живописи.
А «Строгановка» и «Полиграф», по слухам, славились тем, что пока ты не пройдешь подготовительный курс, у тебя меньше шансов на поступление. Я сама еще не зарабатывала, поэтому, естественно, никаких подготовительных курсов — не хотелось добавлять родителям финансовых забот.
На сайте Школы были образцы работ студентов, и это было то, чем я хотела заниматься: графикой, которая захватывала дух. Я очень обрадовалась, когда узнала, что в ВАШГД всего три творческих вступительных теста. Например, перед тобой ставят один стул на другой и говорят: «Сделай из этого шрифт». То есть ты ходишь вокруг, смотришь и придумываешь.
До поступления в Высшую Академическую Школу мне удалось раздобыть электронную почту Сергея Серова, основателя школы. Я пробовала сделать примеры творческих заданий в художке с преподавателями, а потом отправляла Серову на почту. Он отвечал односложно: «мрак», «страх» и так далее. Я не знаю, почему меня это не остановило. Видимо, было огромное желание попасть туда.
Важно сказать, что ВАШГД — не совсем вуз, это курсы повышения квалификации. То, что я поступила после школы, было скорее исключением из правил. Я буквально замучила Сергея, он как-то однажды даже сказал: «Да берите эту Егорову, она меня уже достала!».
Помимо творческих заданий было собеседование с будущим мастером. Не думаю, что Тагир Сафаев, который набирал абитуриентов, разглядел во мне что-то особенное. Но из-за того, что я не сдавалась и очень сильно хотела поступить, добилась своего.
Был интересный эпизод с Серовым, он на интервью спросил меня: «Мечтаешь поступить в нашу школу?», я отвечаю: «Да». Он протягивает мне конфету, на которой написано «Мечта». Я тогда подумала: «Что это вообще значит?». В итоге я проучилась там четыре года.
В ВАШГД Сергей Серов преподавал историю графического дизайна через авторский плакат, причем с практическими занятиями: мы делали плакаты в стиле Трокслера, Мюллера-Брокмана и других мастеров. Тагир Сафаев научил фундаментальному и серьезному подходу к шрифту. Эта «база» помогает мне до сих пор.
Как нетворкинг помогал мне с работой
Так получилось, что мой хороший друг-однокурсник Саша Шпринц уходил из студии и спросил меня: «Ты хочешь попробовать поработать? Я тебе все покажу». В итоге получилось так, что он буквально привел меня за ручку на работу. На самом деле, он научил меня разным трюкам в InDesign, которыми я пользуюсь до сих пор. У меня была техническая должность — я верстала годовые отчеты.
Три года я проучилась в ВАШГД, защитила диплом. И был еще один год, четвертый, на который тоже можно было остаться. Мне нравилась эта атмосфера творчества в учебе, хотя иногда казалось, что мы витаем в облаках — я не знала, как переложить эти знания на реальные потребности — как с помощью них заработать на аренду жилья, например.
Работая в той первой студии, верстая отчеты, я поняла: можно что-то делать и за это реально деньги платят.
В общем, в последний год я вообще перестала посещать занятия, потому что разрыв между учебой и реальностью казался гигантским.
После работы в студии однокурсницы из Высшей Академической Школы, которые работали в «Республике», позвали меня в команду. Маша Игнатьева была арт-директором, а Алина Саулова — старшим дизайнером, я стала их помощницей. Мы, например, делали оформление витрин из оракала (полупрозрачных цветных пленок).
Помимо этого, я занималась дизайном внутренних коммуникаций в магазине: навигацией, объявлениями о скидках. Вдобавок рисовала кучу баннеров на сайт с теми же акциями.
Меня вдохновляло, в какой команде я оказалась. Маша и Алина грамотно общались с внутренними заказчиками: когда приходил какой-то запрос, они могли переформулировать и уточнить его, потому что видели общую картину — именно они построили графическую систему внутренней и внешней коммуникации, за которой пристально следили. Поэтому к дизайнерам прислушивались.
Я проработала в «Республике» год: там возникло какое-то разногласие, и девочки из команды постепенно начали уходить. Мне казалось, будто я остаюсь без защиты наедине со своей неуверенностью: одной у меня не получалось выстроить диалог с заказчиками. За командой я была как за огромным «щитом». И тогда, опять же, благодаря однокурсникам из ВАШГД, я попала в издательский дом «Бурда».
В издательстве я была в команде, которая делает журналы Revolution про часы и Revolution Jewellery про ювелирку. Арт-директором была Аня Скржинская — одна из лучших учениц мастерской Сафаева.
Меня вдохновлял процесс: с каждым выходом номера журнала Аня пыталась улучшить макет, пробовала новые решения. В «Бурде» я научилась более тщательно работать с текстом, компоновать «пятна» из фотографий — делать разные подборки с ювелиркой так, чтобы это смотрелось красиво.
Первая работа, где я была без «щита»
В «Британке» (БВШД) есть отдел маркетинга, который занимается внешними и внутренними коммуникациями. Туда требовался дизайнер в штат, единственный в команде. Я поняла, что пул задач, который мне очертили, был похож на работу в «Республике», и согласилась.
Руководитель, который взял меня на работу в БВШД, предложил посещать интенсив «Визуальные коммуникации» у Леонида Славина. Первое время я стеснялась и отказывалась, а через год подумала, почему бы и нет. Обсудила этот вопрос с начальством и стала ходить на учебу по субботам в течение двух лет. Мне кажется, если параллельно с работой не учиться чему-то новому, то можно «закислиться».
На курсе рассказывали про процесс работы над брендингом: от маркетингового исследования, анализа конкурентов, пирамиды бренда до реализации идеи. Исследования играли ключевую роль: учили сначала думать, потом делать.
Славин настаивал, чтобы в конце курса каждый студент нашел себе заказчика и сделал ему реальный проект в качестве диплома. Я создала айдентику фестиваля: плакат, пресс-волл, баннер и навигацию для мастер-классов. Мероприятие было посвящено жестовому языку и культуре глухих и слабослышащих в Нижнем Новгороде.
Почти сразу после окончания курса я ушла из «Британки» и снова устроилась в «Республику», потому что через год туда вернулась моя команда. Маша Игнатьева стала креативным директором — ее функции расширились. Это позволило нам делать более глобальные вещи. Например, оформить бренд Made in Respublica и разработать дизайн для совместного проекта «Республики» и Пушкинского музея».
Встреча с Илларионом Гордоном
Постепенно команда снова начала уходить из «Республики». Случайным образом в Facebook я увидела объявление в группе с выпускниками Славина: «Илларион Гордон ищет себе технического дизайнера» — я как раз копила деньги на переезд в Германию и искала фриланс. В публикации были указаны контакты, я сразу написала Иллариону и рассказала обо всем, что могу. После мы созвонились.
У меня сразу сложилось впечатление, что Илларион умеет четко настраивать процессы — в одном электронном письме я получила всю нужную информацию по проекту. Поверьте, такое редко получишь от клиента, так что моей радости не было предела. Гордон дал задание сделать презентацию про VR-игру.
Я не помню, как стала помогать с развитием концепта, но именно в этом проекте не хватало одного носителя — билборда. Он спросил меня: «Сможешь сделать?». Я предложила концепт, а Илларион довел эту идею до конца.
Потом Ларик позвал меня встретиться и сказал: «Давай я покажу тебе, что я вообще делаю», — это была совершенно неформальная встреча. Каким-то магическим образом Гордон балансировал: работал на заказчика, но при этом все проекты были максимально свободными, на грани искусства.
Илларион Гордон, основатель Airborne Ape и мастер wannabelike
О том, как балансировать между искусством и коммерцией
С моей точки зрения, такого вопроса просто не существует. Ты как дизайнер должен нести часть про искусство с собой. Лишить проект баланса всегда успеет менеджер, product owner, маркетолог или любой другой представитель клиента. Если ты считаешь, что «решил» проблемы заказчика, сделав пресное корпоративное нечто, то на самом деле не дал клиенту шанса получить что-то классное. Если оно классным не было, возможно, твое увлечение какой-то темой полностью размыло изначальную задачу. Тут ты упустил другую свою обязанность, которая называется «читать и понимать ТЗ». В целом, я смотрю на вещи с позиции одного из моих любимых комиков конца 20 века, Билла Хикса: «Don’t be a demon sent upon this Earth to lower standards» («Не надо быть демоном, посланным на Землю, чтобы понизить стандарты»).
Постепенно работа из фриланса превратилась в фуллтайм. У нас с Лариком было очень много интересных проектов, особенно связанных с кофе — это его специфика. Например, с кофейней Crema. Но помимо кофеен очень выделялся кейс, который назывался АВ-центр: компания продавала оборудование для акустики стадионов, сцен, кафе и так далее.
Мне очень понравился процесс: мы сделали много смелых вариантов, и в итоге один из них был реализован. Еще мы сотрудничали с ювелирным брендом Larina и делали оформление для фестиваля Now. У Иллариона в голове будто все уже придумано, поэтому когда он видит клиента, то хочет скорее реализовать очередную безумную идею. Этим вдохновением от рабочего процесса легко заразиться.
До сотрудничества с Илларионом я почти всегда работала на стороне клиента, и это был мой первый раз, когда проекты были совершенно не похожи друг на друга. Благодаря многообразию у меня наконец-то появилась вера в себя. Я не использовала одни и те же гайдлайны, а пробовала разные стили. Работая с Лариком я поняла, что коммерческий дизайн можно делать без исследований на 50 страниц — весело и задорно.
Илларион Гордон, основатель Airborne Ape и мастер wannabelike
О том, как развивать насмотренность
Насмотренность — это следование тому, что увлекает вас в данную минуту. Нельзя взять и стать экспертом во всем — продуктовые изображения и книжная верстка, телевизионные заставки и нео-супрематизм, фильмы нуар и песни Людмилы Гурченко — это все очень разные вещи. Если вам по какой-то причине необходимо сделать концепт для людей, про которых вы абсолютно ничего не знаете, то, конечно, придется делать исследование. Но лучше будет, если ваши знания в любой области, например, в фотографии, приведут к классным последствиям в том месте, где вы их применяете (годовые отчеты финансовых консультантов со статистическим анализом данных). Налейте бухгалтерии вашего Гельмута Ньютона, украсьте их вечеринку. Вас, по идее, именно за этим и позвали. Вот эту грань применения и надо развивать. Так что продолжайте то, что делали, и подумайте, как это может помочь другим.
Поступление в университет в Германии
Решение учиться в Германии было достаточно спонтанным. Когда я работала в «Британке», коллега из администрации, координатор программ, учила немецкий и хотела переезжать. Она открыла мне глаза, что там бесплатное образование. Я подавалась всего в один ВУЗ: когда увидела, что там преподает Айке Кёниг, сразу решила, что хочу именно туда.
Для поступления в Hochschule für Gestaltung Offenbach am Main (Школа Искусств и Дизайна в Оффенбахе) мне было нужно предоставить портфолио, сертификат о знании немецкого, сдать творческие экзамены и пройти собеседование. Получилось так, что за полгода до вступительных я поехала в Школу на консультацию по портфолио, и не прогадала.
Когда Айке Кёниг сказал, что вузу интересно не то, что нужно заказчикам, а то, что интересно лично мне, я была в шоке. Оказалось, что никакого портфолио у меня и нет. Вернулась в Москву расстроенная, стала переваривать эту мысль. Впервые меня спросили: «А что тебе интересно?». Мозг физически отказывался думать в эту сторону.
Одной из тем, которую я в итоге выбрала, было «Принятие решений». Хотелось исследовать тревожность, когда человеку прямо сейчас, в моменте, нужно с чем-то определиться. Помню, как сделала Google-опросник и разослала знакомым. Одна девушка написала в графе все ситуации, в которых приходилось принимать решение в течение дня.
Это был впечатляющий список — живой материал! Для проекта я нарисовала кистью суперпростые иконки на каждое решение, перевела на английский язык и сделала из этого видео.
Портфолио отправляла физической почтой. То, что не могла распечатать, оставила в виде ссылок — проект был на Tilda. Потом меня пригласили на творческое испытание. Оно оказалось похожим на вступительные ВАШГД: за три часа нужно было успеть сделать что угодно на заданную тему.
Еще было письменное задание вроде маленькой распечатки репродукции какой-то картины с вопросом про это произведение. Больше всего я переживала за знание языка: описывать картину нужно было на немецком. На следующий день было собеседование с комиссией.
Когда все закончилось, я получила портфолио на руки и улетела домой. Ждала ответа около месяца. Поступила.
В школе, где я учусь, безумно теплая атмосфера. Здесь ты не боишься делать ошибки. Люди могут прийти на занятие и сказать: «Я не могу найти вдохновение» или опоздать на час — тут все к этому спокойно относятся. Хочется спросить себя: «А что, так можно было?». Здесь есть возможность делать проект по учебе на абсолютно другую тему, если она тебе больше нравится.
Илларион Гордон, основатель Airborne Ape и мастер wannabelike
О том, как сохранять любовь к профессии через 20 лет
Смотреть, слушать и читать. Я хотел бы заметить, кстати, что не всегда это должен быть контент, связанный с дизайном. Я не призываю копировать что-то. Скорее, нужно искать вещи, которые чем-то вас зацепили, и от них развивать идею в рабочую сторону. Меня многое интересует. Я проверяю разные индустрии на предмет того, что у них там есть классного. Не зародилось ли где-то какой-то невероятной новой культуры. Вот как с Processing App, например. Или со шрифтами (отдельный мир). Или с военной техникой, роботами, Sci-fi, театральными постановками, исследованиями инкунабул в музеях Нидерландов… ну, вы поняли.
Источник: