В это воскресенье, 14 февраля, глава штабов Алексея Навального Леонид Волков призвал сторонников оппозиционера поучаствовать в общей акции, которая, в отличие от предыдущих, не грозит задержаниями. Люди должны будут на 15 минут выйти во дворы своих домов в 20:00, поднять вверх телефоны-фонарики и постоять так несколько минут, а потом выложить фото с акции в Instagram. Идею «акции, которой не мог бы помешать ОМОН», общественность встретила со смешанными чувствами: одни считают символическую акцию осмысленной, другие — что как политическое послание она не сработает.
Евгений Вектин / Znak.com
«Страшно выйти на митинг под дубинки, но выйти во двор с фонариком не страшно»
Политик и бывший глава Екатеринбурга Евгений Ройзман считает акцию примером позитивного и настойчивого протеста. «Это хорошая акция. Просто многие люди боятся, думают, что их мало, видят, какая агрессивная пропаганда идет. Страшно выйти на митинг под дубинки, но выйти во двор с фонариком не страшно. Появляется возможность заполнить паузу, посмотреть, сколько людей, которые действительно не боятся. Главное — очень добрый слоган: „Любовь сильнее страха“, это точно и хорошо, и дата выбрана хорошо. Это никого ни к чему не обязывает», — считает Ройзман.
По его мнению, такого хода, не похожего на предыдущие митинги, от команды Навального не ожидал никто. «Ход очень игроцкий, пропаганда не может понять, как на него отвечать. Я с удовольствием акцию поддержу и всех сторонников призову на нее», — рассказал Ройзман.
Евгений Ройзман, посещавший митинги Навального в Екатеринбурге, готов присоединиться и к новой акции.Яромир Романов / Znak.com
Журналист Сергей Пархоменко также видит в акции с фонариками жест солидарности. «Это осмысленный, символичный и политически правильный жест. Люди хотят показать, что они хотят знать правду, что они солидарны друг с другом.
А в современном мире телефоны и интернет являются важным социальным и политическим фактором.
Это те вещи, которые действительно объединяют людей, и я считаю акцию очень важной и естественной», — сказал Пархоменко.
При этом он не разделяет идею смысловой привязки акции с Днем святого Валентина. «14 февраля, сердечки — все это для меня слишком приторно, я никогда не считал этот день важным для себя праздником. Но думаю, что этот аспект и рассчитан не на меня, а на более молодую аудиторию, для тех, кто отмечает этот день», — говорит Пархоменко. Он подчеркнул, что такого рода акции солидарности не заменяют протестной деятельности и гражданской активности: «Это не замена, а дополнение».
«Выйду к магазину в деревне, проявлю солидарность со всеми, кто борется за свободу Навального»
Депутат Заксобрания Санкт-Петербурга Максим Резник сам готов поучаствовать во флешмобе. «Я к любым проявлением гражданской активности отношусь хорошо. Меньше всего хочу критиковать и говорить, кто прав. Мне кажется, мы так много сил тратим на выяснение отношений между собой. Скорее всего, я буду 14 февраля в деревне, на даче. Выйду там к магазину, проявлю солидарность со всеми, кто борется за свободу Навального и России. Не считаю себя специалистом по технологиям, поэтому не знаю, правильно ли это. Кому-то покажется, что акция мало отношения имеет к политике, но я [31 января на несанкционированном митинге в поддержку Навального] своими глазами наблюдал на Гороховой улице зажженные телефоны, это было сильно», — комментирует он.
Резник не исключает, что власть может как-то отреагировать и на это. «Степень неадекватности людей, перекрывающих город по плану „Перебздел“ на обычных выходных… (6 и 7 февраля центр Петербурга был перекрыт по неизвестным причинам. — Прим. Znak.com). Не знаю, позвоните лучше психиатру, чтобы ее оценить. Поскольку я участвую в акциях всю сознательную жизнь, для меня это не является сложностью», — добавляет он.
Максим Резникдепутат Заксобрания Санкт-ПетербургаНе думаю, что необходимо какое-то событие [для проведения акции]. Во-первых, любовь действительно сильнее страха. Во-вторых, Алексей Навальный находится в тюрьме. Над ним на наших глазах происходит расправа, и нужно использовать любую возможность вступиться. Сейчас это долг любого приличного человека
«Вряд ли, посветив айфончиками в Валентинов день, можно впечатлить российское правительство или западные страны»
Политолог Глеб Павловский, напротив, находит флешмоб 14 февраля сомнительной идеей. «Она явно заимствована из белорусского опыта, а белорусский опыт все-таки состоит в том, что сперва поднялось население страны и десятки и сотни тысяч людей вышли на улицы, а потом под ударами возникло „дворовое“ распределение акций, где двор превратился в какой-то узел взаимной поддержки и политической коммуникации, — напоминает эксперт. — Но в Москве-то ничего этого нет, и можно ли вызывать его таким призывом — я уж не говорю про мороз и зиму — не знаю.
Что сообщают люди, выходя и мигая фонариками? О массе так сообщить нельзя, и мы никогда не узнаем, сколько этих людей. Они не посылают какой-то сигнал другим гражданам».
По мнению Павловского, особенно странно выглядит акция в контексте заявлений Леонида Волкова о том, что они развернут кампанию среди западных правительств, чтобы вытащить Навального с помощью санкций: «Вряд ли, посветив айфончиками в Валентинов день, можно впечатлить российское правительство или западные страны. Адресат этой акции абсолютно непонятен».
Глеб ПавловскийполитологМне кажется, что прошла пора таких общих нечетких выступлений. Ведь те же люди, которые сидят в Сахарово, — это очень конкретный момент. А с кем «политически целоваться» таким образом в День святого Валентина, я не знаю. Это, конечно, импровизация, и импровизация, вызывающая вопросы. Я не в восторге, но почему бы не попробовать?
В самом объявлении акции после того, как сторонники Навального объявили перерыв с митингами, Глеб Павловский видит законную претензию на управление движением. «Волков демонстрирует, что он может остановить движение, а может опять его инициировать. Это понятно, но этого мало для серьезного политического движения. Возникает ощущение, что он просто нажимает на кнопки пульта управления. Не факт, что они на самом деле к этому движению подключены. Я пока не впечатлен, но, в конце концов, движение имеет право на собственную жизнь», — добавляет он.
С ним согласен депутат Заксобрания Санкт-Петербурга от «Яблока» Борис Вишневский. «Не думаю, что эта форма протеста эффективна, если честно.
Я понимаю, надо искать другие формы протеста, более безопасные для участников, но эта акция, как мне кажется, не будет эффективна.
Принимать участие не буду. У меня есть другие способы для выражения своего несогласия с существующим режимом и его критики. Могу грустно пошутить, что единственная реакция, которая может последовать, — подобные выходы во двор с фонариками объявят публичными акциями, требующими согласования. Надеюсь, до этого не дойдет», — прокомментировал Вишневский.
«Есть форма национального самовыражения, когда люди могут ставить свечки, выходить во дворы, петь хором песни»
Один из лидеров протеста Петербурга, экс-кандидат в губернаторы города, руководитель всероссийского движения «Бездомный дольщик» Александр Головко вообще не считает происходящее формой протеста. «Я считаю, что это форма солидарности. Есть такие формы общей солидарности, вот, например, когда сбили в Египте наш петербургский самолет, тогда люди выставляли свечки на окнах. Есть форма национального самовыражения, когда люди могут ставить свечки, выходить во дворы, петь хором песни. Это не является никакими публичными массовыми мероприятиями, никакими незаконными митингами, это является актами солидарности. Я воспринимаю это предложение на 14 февраля как попытку наполнить этот день новым смыслом и выразить такую солидарность с политическими заключенными, с теми, кто осужден незаконно, с теми, кто до сих пор арестованы за то, что пытались выйти и выразить свое мнение», — полагает Головко.
В то же время он не думает, что российские люди, которые часто даже не знают соседей по площадке, за 15 минут захотят перезнакомиться между собой, а возможная реакция власти вызывает у него опасения.
Александр Головкогенеральный секретарь и председатель ЦК Всероссийской партии «Добрых дел»В условно нормальных странах любой руководитель всегда знает предел применения силы для того, чтобы не перегнуть, не передавить. В случае, когда мы говорим про Россию и всерьез говорим о том, что кто-то будет фиксировать, сколько людей вышло во двор, просто посветить фонариком, это явное превышение силы, это явно незаконное применение насилия, а в случае, если еще кто-то будет задержан, обвинен в участии в какой-то публичной несогласованной акции, получит какие-то репрессивные меры воздействия в виде штрафов, арестов, задержания, это просто озлобление и маргинализация протестов.
Источник: