Дмитрий Гордон: «Запад — гнилостной насквозь, он желает с Россией дружить, вести торговлю и зарабатывать на Рф».Gordon.ua
Украинский телеведущий Дмитрий Гордон за годы собственной карьеры брал наиболее тыщи интервью. Его гостями были политики и спортсмены, националисты и кагэбэшники, полицейские и правонарушители. Его шоу глядят миллионы русских людей по всему миру. Мы побеседовали с Дмитрием о претензиях украинского народа к Рф, о крайних политических событиях в мире и о том, почему площадку, на которой можно высказывать свое мировоззрение, удалось сделать в Киеве, а не в Москве.
— Некоторое количество дней вспять Германия объявила, что Навальный был отравлен «Новичком» — ядом, который в массовом сознании намертво связан с русскими спецслужбами. К для вас на интервью часто приходят сотрудники спецслужб, вы хорошо знакомы с миром большенный политической игры. Как вы думаете, какие последствия могут быть у заявления Ангелы Меркель для Рф?
— Никаких! Опосля того, как она варварски отняла часть местности Украины и развязала криминальную войну на Донбассе, никаких последствий не было. Опосля ее вмешательства во внутренние дела целого ряда стран и убийств на территориях этих стран разных личностей — ничего не было. И в сей раз ничего для Рф не будет. Запад — гнилостной насквозь, он желает с Россией дружить, вести торговлю и зарабатывать на Рф.
— Невзирая на то, что было применено нелегальное боевое вещество?
— Невзирая ни на что. Запад циничен, глуповат, слаб и импотентен.
— Не так давно вы поведали, что желали создать интервью с Навальным, но тот отказал — чтоб не отвечать на вопросец о том, чей Крым и не утратить собственных приверженцев. Также вы произнесли, что украинская тема мешает согласиться на интервью с вами почти всем остальным оппозиционерам из Рф. Каким, кто эти люди?
— Я желал бы побеседовать с Мишей Ходорковским, с Григорием Явлинским, с Гарри Каспаровым, со почти всеми.
— И вы думаете, они отрешаются, чтоб не отвечать на вопросцы про Крым?
— Я не думаю, я отчасти понимаю это.
— «Отчасти» — другими словами о каких-либо людях вы это буквально понимаете, а о каких-либо — неточно?
— Да. О одних я понимаю это буквально, они мне сами гласили: «Ой, я бы рад, но прозвучат вопросцы о Крыме, поймите меня верно, я живу в Рф, где запрещено оговаривать территориальную целостность» либо «Поймите меня верно, у меня электорат, который все-же считает, что Крым — это часть Рф, я потеряю электорат, если скажу для вас, что Крым — это часть Украины» и так дальше.
— Пробовали ли вы взять интервью у Владимира Путина?
— В программке на радио «Эхо Москвы» я официально обратился к Владимиру Путину с предложением о интервью и также попросил Алексея Венедиктова, чтоб он через свои каналы попробовал это создать. Реакции от Владимира Путина не было.
— Вы смотрели серию интервью, которые Путин отдал Андрею Ванденко для ТАСС?
— Я начал глядеть, поэтому что весьма уважаю Андрея Ванденко, я его понимаю лично и считаю блестящим, одним из наилучших интервьюеров. Но Путин лжет, а я не могу длительно глядеть на вранье.
Владимир Путин — Андрею Ванденко: «Не нужно тут похрюкивать»кадр из проекта ТАСС «20 вопросцев Владимиру Путину»
— Вроде бы вы охарактеризовали этот проект? Почему, как вы думаете, он провалился? Ведь люди не стали его глядеть.
— Не могу отдать собственной оценки, поэтому что начал глядеть и бросил. Не окончил, не сумел досмотреть. Узрел вранье, и мне сделалось неинтересно. Не исключено, что по данной нам же причине и люди его глядеть не стали.
— Сам Ванденко, к слову, некоторое количество дней вспять говорил, как прошло то интервью. По его рассказу можно осознать, что Путин — не самый обходительный собеседник. Давайте я для вас процитирую его.
«Я глядел на реакцию Путина. Были моменты, когда мне чудилось, что он начинал раздражаться. Не все вошло в интервью из снятого, чтоб вы соображали. В которой-то момент я стал выражать свое несогласие тем, что начал покашливать. Он что-то гласит, а я покашливаю. И здесь он мне гласит: не нужно тут похрюкивать».
А для вас доводилось сталкиваться с таковым отношением со стороны интервьюируемых?
— Нет, никогда. Я сделал наиболее тыщи огромных телевизионных и Youtube-интервью, никогда никто не дозволял для себя таковых вещей. Я для вас скажу больше, если б кто-то дозволил — получил бы соответствующий отпор. Мне совершенно все равно, с кем говорить, поэтому что я независящий человек, ни перед кем не кланяюсь, ни у кого не работаю, обеспеченный и в гробу я лицезрел чье-то хамство.
— У скольких президентов вы взяли интервью? Кто из их произвел на вас наибольшее воспоминание?
— Давайте считать: Ющенко, Кравчук, Саакашвили, Зеленский, Лукашенко — у пятерых. Все интервью достойные внимания. Мудрость, глубина — это Кравчук и Саакашвили, Зеленский — это наинтереснейшая личность, Лукашенко, при всем том, что на данный момент происходит в Белоруссии, — это история, с Ющенко тоже было любопытно.
— Ворачиваясь к Лукашенко. Вы как-то произнесли, что большущее количество именитых людей, с которыми вы встречались, — ненормальные. Александр Лукашенко, который на данный момент надевает на отпрыска бронежилет и бегает с автоматом… — он обычный либо это как раз тот вариант, когда человек псих?
— Я подчеркну, что мое интервью вышло за некоторое количество дней до того, как начались протесты в Минске, жуткие избиения людей, бронежилеты и так дальше. В беседе со мной и в неформальном разговоре, который у нас продолжался полчаса, Александр Лукашенко произвел на меня воспоминание полностью адекватного человека. С юмором, с притягательностью, никакого намека на сумасшествие не было.
Дмитрий Гордон брал интервью у 5 президентов, и Лукашенко показался ему приятным собеседникомGordon.ua
— Ну и заканчивая с президентами: кто выиграет в этом году в США (Соединённые Штаты Америки — государство в Северной Америке) — Трамп либо Байден?
— Мне кажется, Трамп.
— Вы дружите — и не скрываете, а даже подчеркиваете это, — со почти всеми героями собственных интервью, посреди которых есть не только лишь люди искусства. Это в том числе политики, силовики, действующие представители всех веток власти — элита. И обычно интервью журналиста с элитой — это таковая история, что приходит «человек от народа» и задает от лица этого народа вопросцы. Но с вами история иная. Может показаться, что вы сами являетесь частью данной нам элиты. Вы проводите границу меж собой и ими? Как вы решаете себе этическую делему неформальных отношений журналиста с властью, если она вам совершенно существует?
— Нет, никакой границы я не провожу. Я никогда не считаю себя ниже кого бы то ни было. Я не испытываю комплексов. Естественно, когда передо мной Евгений Евтушенко, Эрнст Неведомый либо Гарри Каспаров, я отдаю для себя отчет, кто эти люди, и я априори к ним отношусь с почтением. Я люблю и уважаю чужой фуррор и постоянно отдаю дань почтения людям, достигшим результата. Но общение постоянно идет на равных.
— Для вас, на мой взор, удалось сделать главную площадку, на которой люди из славянских государств (и русские люди со всего мира) молвят о собственных взорах. И взоры эти могут быть обратными: здесь и российские националисты, и патриоты Украины, и полковники КГБ (Комитет государственной безопасности CCCP — центральный союзно-республиканский орган государственного управления Союза Советских Социалистических Республик в сфере обеспечения государственной безопасности, действовавший с 1954 по 1991 год), и полицейские, и повелители преступного мира. И происходит это в Киеве, а не в Москве. Как вы думаете, почему у Москвы с ее амбициями, с ее риторикой объединения российских вокруг Рф ничего такового сделать не вышло?
— Этот проект мог сделать лишь независящий человек. Неважно какая зависимость привела бы к тому, что мне бы указывали — кого я должен приглашать и о чем я должен гласить. Когда ты отчитываешься лишь впереди себя, когда ты хочешь, чтоб тебя смотрели, слушали и доверяли для тебя, когда ты понимаешь, что пишешь историю и в этом твоя миссия, тогда все будет любопытно и верно. Как проект попадет под чью-либо эгиду, для тебя произнесут: вот этого человека не нужно, он бандит. Этого тоже не нужно, он украинский националист. Этого не нужно — он российский националист. И так дальше. И все, свободы не будет. А я желаю предоставить трибуну всем, кто стал частью истории, кто заслуживает право взобраться на эту трибуну и что-то оттуда вещать. Это весьма просто по сути. Ты берешь знаковых людей, даже тех, кто для тебя противен, — и даешь им слово.
Дмитрий Гордон в гостях у Сергея «Михася» Михайлова — русского бизнесмена, типо главы Солнцевской ОПГwww.sergey-mihailov.ru
— А для вас самому не бывает тошно встречаться с неприятными людьми?
— Бывает. Но биться с сиим не нужно. Не достаточно ли, что мне тошно, зато это любопытно моим зрителям. Не достаточно того, интервью время от времени переубеждают зрителей и они перестают поддерживать неприятных людей.
— А с вами было такое: вы идете на интервью к человеку и у вас к нему негативное отношение, но в процессе беседы он вас переубеждает?
— Такое бывало, и не раз.
— Сможете именовать человека, опосля интервью с которым у вас поменялось отношение к нему с отвратительного на не плохое?
— Самый броский пример — прошлый премьер-министр и глава Верховной Рады Украины Арсений Яценюк. До интервью я относился к нему с презрением, на грани ненависти. А во время интервью передо мной стал совсем иной человек, не тот, кого я представлял. Умный, очаровательный, высокообразованный. Конкретно благодаря интервью он открылся совсем с иной стороны, и сейчас я могу сказать, что весьма его уважаю.
— Алексей Навальный вымыслил таковой мем — «красивая Наша родина грядущего», чтоб поведать россиянам, какой он лицезреет нашу страну в эталоне. А какой видите красивую Россию грядущего вы, из-за границы, из страны, у которой с РФ (Российская Федерация — государство в Восточной Европе и Северной Азии, наша Родина) конфликт (наиболее острый способ разрешения противоречий в интересах, целях, взглядах, возникающий в процессе социального взаимодействия)?
— Россию грядущего я вижу таковой же государством, как Швейцария либо Норвегия реального. Вот Норвегия — страна, где тоже весьма много нужных ископаемых. Но дороги с обогревом, обитатели защищены, уделяется внимание старикам и детям. Я вижу Россию цивилизованной государством, которая занимается собой, а не своими соседями, не Сирией с Ливией. Решает свои трудности и дружит со всеми иными странами. Вот эталон.
— Znak.com — издание, которое смотрит за повесткой в Рф и в мире из Екатеринбурга, из провинции. Тут для нас разумеется, что Москва — это не вся Наша родина. Даже есть таковая расхожая шуточка, что Москва — это совершенно не Наша родина, что Наша родина — это то, что за МКАДом: Урал, Сибирь, Далекий Восток, российский Север. Как люди лицезреют Россию из Киева? Есть представление о том, что она различная, либо для украинцев все это — один коллективный Кремль?
— Как человек, который объездил всю Россию от Магадана и Хабаровска до Калининграда, я для вас могу сказать, что я Россию отлично представляю. Но большая часть украинцев, естественно, задумываются, что Наша родина — это Москва и Кремль.
Для меня Наша родина весьма различная. Москва — это одна Наша родина, Санкт-Петербург — уже чуть-чуть иная, Пенза и Тамбов — 3-я, Екатеринбург с Челябинском — 4-ая, а Новосибирск — 5-ая. Таковых Россий — 30-40. Она весьма неоднородная, весьма различная, но, к огорчению, она несвободная. Она недемократичная, архаичная, отставшая от мирового осознания удобства, прав человека и так дальше. Когда-то, лет 20 вспять, я брал интервью у Егора Кузьмича Лигачева, бывшего второго человека в иерархии Русского Союза опосля Горбачева, и он мне произнес:
«Ну что Наша родина? Это маленькая часть мирового валового продукта, ну разве она может называться величавой государством? Это просто географически большая страна».
Норвегия, Швейцария, Сингапур — вот величавые страны. Израиль близок к величавым странам. Объединенные Арабские Эмираты — величавая страна, сделала красивые условия жизни для населения из собственных углеводородных ресурсов, стала центром мирового притяжения. А Наша родина — нет, это большая страна, пораженная комплексом собирания земель, замахивающаяся на тех, кого называла сестрами и братьями, ворующая местности, бряцающая орудием, проводящая шествия «Бессмертного полка» и не хоронящая собственных деток, погибших во 2-ой мировой, кости которых лежат десятками тыщ до сего времени подо Ржевом. Лицемерная страна с тройными эталонами, которой начхать на собственных стариков и деток, из которой в поисках наилучшей толики по всему миру разъезжаются люди. Вот нынешняя Наша родина, к огорчению.
С Уралом Дмитрия Гордона связывает в том числе дружба с Евгением РойзманомЕвгений Ройзман / Instagram.com
— Тяжело такое слышать.
— Я говорю и о Украине так же, я беспристрастный человек. Я приезжаю в Эмираты и вижу, какую роскошь они выстроили на средства, вырученные от реализации нефти. Не украли, а выстроили себе, для собственных обитателей. Я вижу, как они хлопочут о людях, какие открывают поликлиники. Вы сможете позже приехать куда-нибудь в Тамбов и сопоставить, какие поликлиники там. Отрицательный отбор, который здесь велся в протяжении всей истории, просто так не проходит. Наубивали кучу народа собственного, утомили голодом, отправили — и задумывались, что все будет отлично? Так не бывает.
— Наша родина далее от ваших представлений о цивилизованной стране, чем Украина?
— Естественно, нет. У Украины большущее количество заморочек — начиная с большой коррупции и заканчивая отсутствием государственной элиты. Много заморочек причинила Украине и Наша родина, но я приверженец того, чтоб постоянно начинать с себя. Мы много не так делаем, у нас куча заморочек. Но у нас есть демократия, абсолютная свобода слова, у нас люди чувствуют себя личностями, и если что-то им не нравится, они одномоментно выходят на протест. Два Майдана, в итоге которых два раза была сброшена власть, молвят о том, что все-же тут решают люди. Это весьма достойные внимания процессы, и они различают Украину от Рф.
Источник: