Грузия — одна из самых популярных стран бывшего Советского Союза, куда россияне уезжают в политическую эмиграцию. Почему люди едут именно в Грузию, чем они там занимаются, как зарабатывают на жизнь — рассказали четыре эмигранта, среди которых адвокат Иван Павлов, внесенный накануне в реестр иноагентов Минюста, журналист Майкл Наки, активист Николай Левшиц и бизнесмен Иван Митин.
Иван ПавловИгорь Пушкарев / Znak.com
«Из командировки можно вернуться, а я не могу»
Иван Павлов
Адвокат, глава правозащитного объединения «Команда 29»*. Уехал в Грузию в сентябре 2021 года.
Терминологически я, наверное, эмигрант. Надеюсь, что временный. В России заниматься нормально своей правозащитной и адвокатской деятельность я уже не мог. А живя здесь, в Грузии, я могу быть эффективнее. Ну, так иди, делай, где можешь, и я пошел сюда. Может быть, это длительная такая командировка. Только из командировки можно вернуться, а я не могу. Меня там ждет что-то и это что-то совсем неприятное.
Как такового статуса я пока никакого не имею, поэтому официально турист. Страна свободная, она позволяет жить до года без виз и оформления. Но, конечно, жалко, что пришлось уехать. 50 лет прожил в России, там были квартира, дача… Пришлось сниматься с насиженного гнезда, с собой смог забрать только собак. Это с возрастом уже не просто дается. Молодежи, наверное, легче. Для них это менее травматичная ситуация. Они потом могут куда-то поехать учиться. Я точно уже не поеду, разве только местный язык выучу.
Конечно, тот уровень жизни, который был у меня в России, здесь еще не достигнут. Часть доходов упала. Слава богу, что есть какие-то накопления, позволяющие какое-то время жить, даже не работая, а я все-таки продолжаю работать.
В России мне было удобнее в плане поиска клиентов, сейчас приходится объяснять, что работаю дистанционно. Это не укладывается в традиционное видение деятельности адвокатов, многие удивляются. Но по нескольким делам мы продолжаем работать. Помогают коллеги, которые остались в России.
Сняли здесь жилье. Хорошее жилье здесь стоит дорого. Если хочешь такое же по качеству жилье, как в Санкт-Петербурге, это будет дороже примерно в полтора раза. Мы тоже сначала думали, что в Грузии будет все дешевле, но это не так. Подешевле можно найти, но хуже качеством. Может быть, самим грузинам это вышло бы дешевле, мы еще не освоились. Живем в Ваке. В Тбилиси он считается одним из самых престижных районов. Здесь много дипломатических миссий, например. И экспаты его любят. Хотя он не очень удобный: далеко метро, здесь жуткие пробки, район стоит на горе и часто отключается холодная вода в домах. Да и район не новый. Но это лучше, чем в каком-нибудь Дигоми в сторону Мцхеты. Это очень далеко, хотя там новостройки.
По продуктам питания все то же самое. Понятно, что вся зеленушка, которая растет здесь, стоит дешевле. Цены на остальные привычные нам товары выше от 10% до 30%.
С точки зрения культурных барьеров я не показатель. В детстве я прожил в Сухуми три года, в Тбилиси у меня мать родилась, дед похоронен неподалеку и живут до сих пор родственники. Я катался сюда не только отдыхать, но и преподавать. Это не далекая для меня страна была всегда. Язык поправимо: о чем говорят, понимаю. И вообще грузины народ коммуникабельный.
Моя жена тоже восприняла переезд с поддержкой и пониманием. Она видела все, что со мной происходило. Сама она стилист и что там работает дома, что здесь. Она не офисный человек, и ее среда не так сильно изменилась. Я еще не до конца адаптировался, а она уже вполне. Но надо сказать, что она моложе меня на 20 лет.
Мой старший сын живет в Израиле, ему уже 22 года. Младшая живет в Германии с моей предыдущей женой, сейчас она гостит у меня. Да и если бы они были младше, проблем, куда их устроить в садики и школы здесь тоже нет. Есть частные школы, и если средства позволяют, то можно устроить. Уровень, конечно, не Оксфорд и не Кембридж, но все-таки.
Здесь есть несколько чатов по интересам в Telegram. По поездкам и путешествиям, просто болталки: пообсуждать текущие события. Но разумеется, они все закрытые, чтобы было безопасно. Ясно, что люди, которые приезжают сюда, делают это не от хорошей жизни и вынуждены задумываться о своей безопасности.
Здесь же сейчас живут коллеги из «Команды 29», но мы не афишируем этого. Они должны сами решить для себя: говорить о переезде или нет. Есть другие знакомые адвокаты и юристы, коллеги из НКО. Кстати, не без моей помощи после 2010 года здесь была создан аналог Института развития свободы информации. Его организовали два историка, и сейчас это едва ли не самое мощное НКО Грузии.
Мой круг общения изменился, но это нормально. По родным и близким скучаю, конечно. Хотя ностальгии нет, считаю, что она появляется, когда тебе нечего делать, либо ты занят тем, чего не хочешь делать. Да и сам мир стал более доступным в коммуникационном плане.
Впрочем, сам я еще не до конца определился, насколько я здесь. Выстраиваю новый этап своей жизни и так, чтобы быть эффективным. Я вообще помешан на эффективности и КПД. Если почувствую, что здесь я не эффективен, но могу быть эффективен еще где-то, то я не исключаю нового переезда. Мой диапазон выбора [стран], конечно, сейчас расширен.
«Самое опасное — хаотичность происходящего, нет больше никаких правил игры»
Игорь Пушкарев / Znak.com
Майкл Найки
Блогер, бывший журналист «Эха Москвы». Переехал в Грузию в первой половине 2021 года.
Решение уехать было принято в феврале. Уже посадили [Алексея] Навального, и для меня это означало, что у нас меняется политический строй в стране. Симуляций больше не будет, мы переходим к стадии массового запугивания. И самое опасное — хаотичность происходящего, нет больше никаких правил игры. Ты можешь не делать ничего, и тебе все равно прилетит. Подтверждение тому — дело редакции DOXA.
Раньше общественный резонанс мог на что-то повлиять, как в деле [Марии] Мотузной и [Руслана] Соколовского. А сейчас силовикам дан посыл, из которого следует, что у них абсолютно развязаны руки, нет никаких тормозов.
Если раньше Путин на вопросы об уголовных делах отвечал, что суд разберется, то после обнуления на вопрос о [журналисте Иване] Сафронове он сразу заявил, что это шпион, который работал в Роскосмосе. То есть нет уже симуляции, что у нас ветви власти разделены и есть независимый суд. Да, мы идем к тоталитарной форме правления. Но это не товарищ Сталин с массовыми репрессиями, это переход к диктатуре.
И все это лишь ответная реакция на трансформации, которые идут внутри общества. Происходят они потому, что доходы не растут седьмой год подряд, бедных — полстраны. Люди этим недовольны. А снижение уровня доверия к власти началось еще с Пенсионной реформы в 2018 году. В итоге власть существует в необычной для себя ситуации. Мы это видим по прошедшим выборам, когда реальный результат «Единой России» составил около 30%. Столько же, сколько и у КПРФ. И если раньше Путин мог этот результат вытаскивать своим лицом, то сейчас и этого уже не получается. Они уже существуют в условиях, когда у них нет реальной поддержки.
Одновременно для самих элит количество издержек, которые они несут от продления полномочий Путина резко вырастает.
А что такое российские элиты? Это люди, которые зарабатывают или воруют внутри России и выводят это в офшоры. Они построили страну, где не живут их дети. И теперь эти люди не могут ничего делать там со своими деньгами.
Более того, токсичность русских денег в мире растет. Соответственно, у элит появляются вопросы. На кой черт вам нужен Путин, если реальной поддержки за ним нет и вы не можете тратить свои деньги так, как хотите? Именно поэтому ситуация опасная, и именно поэтому они так сильно суетятся c поиском врагов народа.
25 декабря на моем дне рождения за столом минимум половина гостей отсидели в спецприемниках. Мне самому приходило письмецо от Роскомнадзора по запросу прокуратуры. Якобы у меня есть где-то ролик, где я к чему-то там призываю. Хотя это очевидная неправда. Я никогда ни к чему не призываю, а только высказываю свое мнение — говорю, что считаю правильным, а что неправильным. Да и сам этот ролик был про акцию с фонариками (14 февраля 2021 года прошла акция в поддержку Алексея Навального — Znak.com), которая и акцией-то никакой не была. Тем более уж массовым протестом.
Мне, кстати, вообще кажется странным, когда начинаются разговоры о том, почему люди не берут в руки вилы и не идут на них насаживать чиновников. Такого не происходило нигде и никогда. Ни одна из революций не была революцией простых работяг. И мне не кажется, что в современном мире у революции возможен позитивный исход. Государство, обладающее хорошо вооруженной армией и силовыми структурами, способно сколько угодно долго сопротивляться.
Остановить может лишь одно — угрозу иностранного вмешательства. В России это невозможно, на «Абрамсах» сюда никто не приедет. Ни одна страна в мире не станет вмешиваться во внутренние дела другой, обладающей ядерным оружием. По сути мы в уникальном историческом моменте. Мы еще никогда не видели слабеющую экономически и политически диктатуру с ядерным оружием.
В складывающейся ситуации я вижу три варианта. Первый — ты завязываешь со своей деятельностью и уходишь в какой-то бизнес. Но для меня возможность говорить и делать, что я считаю важным, была всегда на первом месте. Второй вариант — продолжать делать свою работу в России и брать на себя все риски, включая не иллюзорную возможность оказаться в СИЗО. Наконец, третий вариант — продолжать делать, что делаешь, только из более безопасного места.
Грузия оказалось очень удобной для этого по формальным соображениям. Ты можешь здесь год находиться, не оформляя никаких документов. Это довольно бедная страна. В сравнении с московскими ценами на жилье, не говоря про Европу, они тут сильно ниже. Тут много приветливых людей, тут говорят по-русски, здесь хороший климат и достаточно безопасно.
Полиция здесь не те люди, при виде которых ты переходишь улицу. Наконец, это место близко к России и к Европе.
Да, здесь может быть немножечко уже не так, как в эпоху [Михаила] Саакашвили. Но политическая жизнь говорит, что страна не мертва: есть вторые туры на выборах, можно быть чем-то недовольным и тебе за это ничего не будет. Люди могут собраться, и их не будут бросать в тюрьму. Все эти маркеры говорят, что в этой стране более-менее существуют гражданские и политические институты.
Мы с женой ребята простые, снимаем жилье. Правда, достаточно большую квартиру взяли. С учетом местных цен, это довольно недорого и в одной из комнат я просто оборудовал себе студию. Моя жизнь устроена в Грузии так, что я не очень часто выхожу на улицу. Большую часть провожу дома за работой: придумываю новые ролики, пишу сценарии, снимаю текущие ролики. Читаю статьи российские и англоязычные. В основном, на политические темы, иногда про коронавирус. Нахожусь в информационном пространстве России и поэтому даже не чувствую себя мигрантом. Тут есть какой-то русский анклав, но я общаюсь с 5-6 людьми, а так их глобально больше. На базе политических платформ Free Russia (признана в России нежелательной организацией) они даже проводят встречи, но я не люблю кампанейщины и на эти встречи не хожу.
На самом деле очевидного ответа — переезжать или не переезжать — нет. Мой коллега [Александр] Плющев уверенно говорит: если вы молоды, то уезжайте и даже не думайте. Я не столь категоричен, прекрасно понимаю людей, которые не ходят уезжать.
Да, швабры засовывают в разные места, но для многих среда, окружение и все остальное очень важны.
Переезд — это всегда потеря социальных связей, а у кого-то старики-родители. Считаю все-таки, что мой пример плохой. Переезжать куда-то с профессией блогера — это сразу ошибка выживших. Я считаю, что мне просто повезло. У меня получается здесь нормальная московская зарплата и чувствую себя прилично.
Мои родители, мама и отчим, кстати, вообще всю жизнь хотели, чтобы я уехал. Эта была история наоборот — я не хотел. И они выдохнули сейчас спокойно. Больше всего они переживали, что за мной придут. Сейчас они сюда приезжают иногда, и мы любим проводить время вместе.
На самом деле, в какой-то момент я понял, что вся эта история про строить планы — не мое. Хотя в Москве я, кстати, подумывал о том, как построить дом. Только люди строят что-то, а потом кирпич на голову падает и чего? За два коронавирусных года поменялось вообще все в мире: президенты, способ взаимодействия, то, как мы живем, работаем, заботимся о здоровье. Полтора года назад еще не был отравлен Навальный, а Китай не претендовал на Тайвань и не строил 200 шахт для ядерных ракет. В Европе разные делишки происходят, Польша, вон, взбрыкнула. В этих условиях говорить про планы на мою жизнь бессмысленно, и я перестал загадывать. Делай то, что считаешь нужным, а дальше как пойдет.
«Грузия для меня стала светлым окошком. Местом, где можно ходить по улице и не бояться»
Игорь Пушкарев / Znak.com
Николай Левшиц
Активист. Уехал в Грузию в январе 2019 года.
У меня была долгая история в России. Работал в обычном издательском доме, занимался рекламой и до протестов 2011 года не видел ничего вокруг: Сочи, хорошая зарплата и так далее. Потом случился проспект Сахарова, и все поменялось. В декабре 2011 года вышли те, у кого были нормальные зарплаты, нормальные проекты и кто задавался вопросом — а что дальше? Хотелось, чтобы менялось что-то в стране тоже, а не только у тебя в жизни. Таких было много, и многие из них уже уехали.
Потом случилось наводнение в Крымске, где я руководил самым большим лагерем волонтеров. Потом были политические и благотворительные проекты. С Митей Алешковским работал в «Нужна помочь», был первым директором «Руси сидящей», делал для «Открытой России» (признана нежелательной организацией) «Школу муниципального депутата». Работал год с Алексеем Навальным. В 2018 году начал делать свой фонд — это были бы подписки на небольшие суммы для помощи тем, кому нужна помощь на дорогах. Идея была хорошая, но шла медленно.
Примерно тогда мне предложили поехать в Грузию поработать на полгода на Free Russia Foundation, сделать fellow-исследование по Северному Кавказу. И затянуло. На самом деле наложилось еще все на тяжелую личную ситуацию — у меня тогда за полгода умерли бабушка, дедушка, мама. Плюс обыски по делу [Михаила] Ходорковского. Грузия для меня стала светлым окошком. Местом, где можно ходить по улице и не бояться, где можно прямо писать о том, что ты думаешь.
Сейчас в Грузию приезжает много ребят, которые ничего не писали плохого про Путина и ничего хорошего про Навального, но их все равно прессуют.
Вопрос переезжать или нет — сложный. В 2011 году мне было 33-и, сейчас мне 43 года, а Путин может еще 15 лет править. Просто времени своего становится уже жалко. Я готов продолжать борьбу, но это очень долгий процесс, и всю собственную жизнь на это тяжело класть. Безумно горжусь знакомством с Навальным, но он политик — и это его выбор. Остальные люди в большинстве обычные, им надо оставлять время на себя.
У Грузии в плане переезда есть как большие плюсы, так и большие минусы. Плюсы: 80% понимают русский язык, 60% могут на нем изъясняться, простота ведения бизнеса, понятное налогообложение, много свободных ниш — нет маркетплейсов, не развиты IT-сервисы, каршеринг только появился. Это то, что было в Москве около 10 лет назад. Еще плюс — недорогое жилье. Однокомнатную квартиру можно снять за 200-250 долларов. В Москве таких цен нет. Всегда сезонные овощи и фрукты. И жить здесь можно недорого. Думаю, что 700 долларов на человека в месяц здесь вполне хватит.
Правда, заработать эти деньги здесь нельзя практически нигде, только дистанционка.
Проблема в низкой покупательской способности. 800-1000 лари — это средняя зарплата. Официант в кафе получает 50 лари за смену примерно, это 1 тыс. рублей. И это уже минусы. Сам грузинский язык достаточно тяжелый, не имеет аналогов, а без него ты толком ничего здесь не сделаешь.
Еще проблема в том, что здесь нет какого-то стабильного качества во всем: в продуктах питания, в услугах. Хорошего стоматолога, автослесаря, риэлтора здесь передают из рук в руки. Поэтому приходится помогать со многими бытовыми вопросами, вплоть до закупки лекарств. Мы сделали телеграм-чат взаимопомощи, в котором сейчас состоит 4,5 тыс. человек. Во время локдауна мы собирали там и потом развозили пожилым людям вещи с продуктами. Создали еще одну группы «Экспаты в Грузии» на Facebook, где 7 тыс. человек уже. Тоже подсказываем, помогаем. Не все ведь знают даже местные законы, потому что они не все переведены на английский, их просто так не найти и не прочитать.
Я сам уже третий год здесь, но у меня есть контракт с Free Russia, который продлили. Мы занимаемся огромным количеством проектов. Это аналитика, помощь тем, кто сюда приезжает. У нас, например, есть психолог, есть юристы, есть горячая линия. Сделал телеграм-канал про Грузию — у него около 1 млн просмотра в месяц. И он служит сейчас также как контрпропаганда, потому что «Спутники» есть во всех странах мира. Приходится рассказывать о том, как есть на самом деле.
Я бы сказал, Грузия — прекрасная страна, чтобы приехать сюда после России или Белоруссии на 3-6 месяцев, выдохнуть, перезагрузиться, съездить на море, в горы, покушать фрукты и понять, что делать дальше. Для долгого пребывания здесь тяжело, единицы остаются.
«Само общество очень закрыто, и это касается даже личных отношений»
Игорь Пушкарев / Znak.com
Иван Митин
Автор проектов «Циферблат» и «Болотов. Дача». Переехал в Грузию в 2019 года ради нового проекта «Шато Шапито».
Новый проект после российского «Болотов.Дача» мне хотелось сделать международным. В России я делать его не хотел, потому что мне не нравится, что там происходит в политическом плане и это не дает возможность делать международные проекты. Выбрал Грузию, потому что на тот момент были прямые рейсы из России, и большая часть моей аудитории постоянно ездила сюда тусоваться. Помимо этого, сюда начало ехать много народу со всего мира. В последний год до пандемии сюда приехали 8 млн туристов при 4 млн собственных граждан.
Для меня это была возможность не потерять свою аудиторию и приобрести новую в юридически и финансово более спокойных условиях.
Новый проект запускать в Германии было бы гораздо сложнее. Даже минимальная оплата труда там во много раз выше. В Израиле, где я получил гражданство до приезда сюда, я не стал этого делать по тем же причинам, плюс бюрократия. Это такой прагматичный ответ. А не прагматичный ответ — это красивая страна с хорошей природой, богатой культурой и понятно, почему сюда массово едут люди. Соответственно, понятно, вокруг чего плясать и создавать новую эстетику.
Но у меня все пошло не так из-за коронавируса. Нас он застал в самом хрупком состоянии — только когда проект запустился. Ему жизненно важны были люди, которые могли бы приехать и поучаствовать. Только страна была полностью закрыта вплоть до запрета перемещаться на автомобилях. Сейчас это все плавно восстанавливается.
Это у меня не первый опыт жизни вне России. Я год жил в Англии, несколько месяцев в США. У меня бабушка с дедушкой эмигрировали в Германию, и я туда езжу каждый год. В целом последние 10 лет моей жизни проходят не совсем в России. Это меня отучило от излишней романтизации новой родины.
Культура работы здесь, конечно, совсем иная. Кого ни спросишь в Грузии, все страдают от отсутствия работы и зарплаты.
Мы предлагаем уже два года нормальную работу и зарплату выше средней в два раза — 600-700 долларах с проживанием и питанием. Нам нужны менеджеры из креативного класса, их тут не много, и они не хотят уезжать в деревню. Мои знакомые из креативной индустрии живут в Тбилиси, получают здесь 500 долларов и не хотят этого менять.
Более того, из-за того, что мы иностранцы, русские, никто из грузин к нам на работу идти не стремится. Само общество достаточно закрыто. Они очень открыты в формате принять гостя, но очень закрыты в формате интеграции инородного человека. К нам не идут не потому, что Россия — это оккупанты. Мы сами не поддерживаем оккупацию, и у нас работают волонтеры со всего мира. Но мы просто что-то инородное. Конечно, все можно решить без грузин, но это довольно странно, когда ты приходишь в этот мир.
Точно также это касается личных отношений — сложно подружиться. Сначала ты ходишь, тусуешься, все очень радостно с тобой общаются, а потом в какой-то момент это отсекается — тебя перестают звать в гости, либо зовут, но все общаются только на грузинском, хотя до этого пытались с тобой общаться на английском и русском.
И большинство тех, кого я знаю, здесь от этого страдают. Даже те, кто годами уже живет в Тбилиси. Я-то живу в деревне, там чуть проще, но и там ушло полтора года, чтобы к нам привыкли и начали как-то взаимодействовать. Хотя уверен, что если проект прекратится, то и это общение тоже прекратится.
Я переехал сюда с женой и ребенком через эмиграцию в Израиль. Она здесь до этого была два раза, и ей нравилось очень. Но мы здесь развелись, и с Грузией это никак не связано. Впрочем, жена не собирается отсюда тоже никуда уезжать. Ребенку три года, и половину времени он проводит со мной.
Вообще у меня не было планов переселяться сюда, чтобы жить всю жизнь.
Я не очень воспринимаю, что я найду одно место в мире, где я скажу: «Все, я здесь живу насовсем». Я планирую перемещаться по миру, пока мне это физически комфортно делать. Возможно, у меня будет по несколько домов по миру, и моя задача сейчас создать проект, который можно будет затем масштабировать в других странах. Между ними я и буду кочевать, как и другие члены сообщества.
В моих планах довести проект здесь («Шато Шапито» — Znak.com) до того уровня, когда он может развиваться уже сам и выбирать другую страну. В ближайший год переезда нет в планах. Но через год-два я уже начну задумываться об этом, а через три — двигать.
* Деятельность НКО Společnost Svobody Informace, с которой Генпрокуратура отождествляет «Команду 29», признана нежелательной в РФ организацией. Юристы «Команды 29» с этим отождествлением не согласны.
Источник: